«Только человеческое тепло придает смысл каждой минуте жизни. Редкое, как розовые бриллианты, ценное, как сама жизнь…Человеческое тепло, которого никогда не бывает много и никогда не бывает достаточно…»
Митрополит Антоний Сурожский
«Нет ничего случайного в жизни, все творится по воле Создателя. Все в руках Божьих, но Бог предпочитает действовать через людей. Когда с нами происходят неслучайные случайности, удивительные вещи, приходит неожиданная помощь от незнакомых людей – мы через века слышим слова, сказанные апостолам, но обращенные к нам: «Это Я, не бойтесь!»
Фомин А.В. «Неслучайные случайности»
——————————————————————————————————————
У каждого из нас – своя история. В мою историю очень сильно вплелись истории моих друзей. В ней много чудес и того, во что трудно поверить. Но все это было ранее и происходит по сей день. Происходит по воле Того, кто всегда с нами рядом, Кто никогда не предаст, Кто бережно ведет за руку, поднимает и учит… Но всегда у нас есть выбор. На протяжении всего земного пути мы выбираем с кем идти и как.
…Я иду по дорожке, шурша желтыми листьями и думаю о том, что однажды Рома пойдет также. Он обязательно встанет на ноги и пошуршит по осеннему парку, размышляя о том, что это самое большое счастье на свете – после нескольких лет пребывания в инвалидной коляске…
— Когда ты напишешь о нас книгу? Столько лет дружим! –говорили не раз мои цирковые друзья. Да и сама я не единожды задумывалась о том, когда же отдельные рассказы соберутся в сборник? Нужно было что-то объединяющее, то, что связало бы всех моих друзей, их интересные биографии и жизненные коллизии. И этим объединяющим стали братья Кириленко.
…Терпеть, ждать и верить. Верить, терпеть и ждать. У каждого — своя последовательность, свой пункт назначения и свои остановки. Но конечная станция у всех одна, и на ней будет то, с чем мы придем к Господу. В конце июня этого года, выстояв и пережив свой первый Великий пост, я начала молиться об исцелении мужа. Перед этим я поговорила с духовным отцом, и он сказал, что в нашей ситуации есть два варианта: первый — оставить все, как есть, второй — терпеливо молиться и верить в лучшее. Я выбрала второй. Батюшка благословил меня на 40-дневное молитвенное правило. Через неделю я поняла, что не справляюсь. Что прожив почти 20 лет в таком состоянии, я боюсь оказаться в другом. Еще я поняла, что просто переоценила свои силы. Что одной мне не справится. Осознание всего этого повергло меня в состояние глубокой жалости к себе и мешающее всему уныние, несколько дней ушло на то, чтобы, смирив упрямство и гордыню, снова обратиться к Господу.
-Господи, — сказала я, — помоги мне. Пошли мне кого-нибудь или что-нибудь в помощь!
…Через несколько дней приснился Виталя.
— Ты забыла, — сказал он.
— О чем, Виталь?
— Ты хотела помочь.
— Кому?
— Роме Кириленко.
Сон прервался. Я проснулась и больше не могла уснуть.
…Виталюшка – мой цирковой друг, акробат из номера под руководством Игоря Майорова, ушел из жизни 11 лет назад. Ему было всего 45. Уход из цирка, тяжелая болезнь, тяга к алкоголю и одиночество. Бывший спортсмен, физически крепкий и сильный, за пару лет болезни он изменился до неузнаваемости. Я не видела этих метаморфоз, мне рассказывали о них ребята – Виталины партнеры по коллективу, ставшие моими друзьями. Последние годы мы вообще практически не общались, он жил в Украине, у каждого была своя жизнь: у меня – муж и маленькие дети, у него – случайные заработки и медленное угасание. Я общалась с ребятами из ансамбля, и о том, что Витали больше нет, узнала спустя два года после его смерти. И провалилась в глубокую яму вины и сожаления. Я вспоминала один и тот же сон, который снился мне на протяжении этих последних двух лет. В нем мой здоровый и счастливый друг сообщал о том, что уехал далеко-далеко и просил не беспокоиться о нем: мол, ему здесь очень хорошо и спокойно. Во сне я пыталась узнать: куда же уехал? На что Виталя также радостно повторял: не беспокойся, мне здесь хорошо…Он прощался со мной все эти два года, он говорил, что его больше нет, а я не понимала. Чувство вины, осознание того, что, возможно, я могла чем-то помочь и не успела, не давало мне жить дальше. Все шло фоном, в голове стучала только одна мысль: не знала, потому что не хотела знать, не помогла потому, что была слишком поглощена своей жизнью. Я вспоминала, как однажды Виталя взял меня за руку и привел на репетицию в цирк, как познакомил с ребятами, как цирк вошел в мою жизнь и собственно больше не уходил из нее, потому что оказавшись внутри манежа, ты остаешься в нем навсегда. Так совпало, что в то лето, когда я узнала о Виталиной смерти, мы с младшей дочкой поехали на море. Перед поездкой я купила журнал и в самолете прочитала статью об одном известном артисте, о его трагической и внезапной гибели. Жена очень переживала это страшное событие, он приходил к ней во сне, и она обратилась к Господу с просьбой об упокоении его души. Начала посещать храм, молиться. Сны прекратились, наверное, ее мужу стало гораздо легче там… Это сейчас я понимаю, что статья попалась мне не случайно, что Господь уже тогда разговаривал со мной вот таким способом, но осознание глубокого и нужного приходит к нам постепенно и именно в тот момент, когда мы готовы к этому. Тогда, по наитию, я тоже начала молиться за Виталю, постепенно меня отпустило тягостное состояние скорби, я поняла, что если его нет здесь, это не значит, что его нет совсем.
…Через три года после Виталиной смерти я потеряла еще одного своего циркового друга. Он работал в коллективе «Сияние маленьких звезд», был эквилибристом на свободной проволоке. Валера был старше меня, но я называла его «братик», потому что с рождения он страдал редким генетическим заболеванием, из-за которого рост его во взрослой жизни не превышал роста 9 — летнего ребенка. В программе «Сияние маленьких звезд» все артисты были маленького роста. Маленькие мужчины и маленькие женщины. Будучи маленького роста, мой друг был человеком большого доброго сердца и открытой души. Он легко понимал очень сложные вещи, и когда я начала работать с тяжело больными детьми, Валера один сказал мне о том, что эта профессия от Господа. Он один угадал мое давнее детское желание и мечту: я всегда хотела, чтобы у меня был брат. Пока была маленькая, мечтала о старшем, когда подросла и поняла, что старшего уже быть не может, просила у родителей младшего братишку. Не случилось… Валерка сам стал называть меня сестренкой, а я его в ответ – братиком. Так, в одном человеке, в силу его особенностей, воплотилась моя мечта о старшем и младшем брате. Также, как и Виталя, Валера долго болел, потом лег на плановую операцию, после которой началось внезапное и стремительное осложнение, отек легких и моего 37-летнего друга-брата не стало. За несколько дней до Валериной смерти я сама оказалась в больнице с внезапным воспалением. Мне провели небольшую операцию, и поскольку она была на лице, дали общий наркоз. Во время операции и наркоза ко мне пришел Валерка.
-Я скоро умру, — сказал он.
Я не поверила…
…Через несколько дней мне позвонила его жена Лариса и сказала, что Валерка ушел. Что его нет, а она не верит и не понимает, как и что делать дальше? Нужно заниматься похоронами, а она просто не может осознать, что ей что-то нужно делать без него, потому что он всегда был рядом. Лариса была в очень тяжелом состоянии, мы всерьез опасались за ее психическое здоровье, поэтому к ней в Саратов из Иркутска прилетел коллега по работе и наш общий друг, был с ней все самые тяжелые дни: от похорон и до 40 дней. Благо потом начались гастроли коллектива: работа, перемена мест, которые затянули Ларису, понемногу она стала привыкать к потере и одиночеству. Я не смогла поехать на похороны. И если с Виталей у меня не было такой возможности, то Валеру я просто не могла представить неживым. Я никак не могла уложить своего маленького брата в большую деревянную коробку. Всегда неунывающий, быстрый и смешливый, непосредственный и искренний он пародоксально не умещался в ее темноте, будучи очень светлым человеком.
…Прошло 8 лет. За эти годы я поняла, что у Господа все своевременно. Что за ушедших родных и друзей нужно постоянно молиться. Они часто приходят ко мне в воспоминаниях, реже во снах, я знаю, что когда-то наступит моя очередь, и мы обязательно встретимся…
…Виталя пришел в мой сон вместе с просьбой о помощи, пришел накануне своего дня рождения, 14 июля, и напомнил о том, что я хотела помочь артисту Роману Кириленко. Вряд ли они были знакомы. Виталя ушел из цирка в 1999 году, а Рома и Юра в это время только начинали работать, выпустившись из циркового училища. Но цирковой мир очень тесен, и, ни разу не встретившись с Виталей братья, я уверена, в любом случае слышали о коллективе Майорова, может быть пересекались на гастролях с другим, обновленным составом. О том, кто такие эквилибристы на наклонной мачте братья Кириленко я узнала в 2019 году, прочитав публикацию артиста Олега Хотима в одном из цирковых сообществ на «Фейсбуке» Он сообщал о том, что при гастрольном переезде из Ставрополя в Ростов-на-Дону Рома и его семья (без старшей дочки) попали в страшную аварию. Сообщались подробности аварии, прилагались фото. Но не аварии, они появились позже, а фотографии Ромы до автокатастрофы. Мне сразу понравилось Ромино лицо. Открытое, с искренней, располагающей к себе улыбкой. Такая же улыбка у Роминого старшего брата Юры. Они вообще очень похожи, только Рома крупнее: выше и крепче. Уже впоследствии, когда я стала распространять информацию о Романе с просьбой помочь собрать средства на инвалидную коляску и курсы реабилитации, подбирала видео- и фото материалы для рассылки, мои друзья и знакомые писали мне почти то же самое, а именно, что у братьев Кириленко очень хорошие, открытые лица)
…Но это будет спустя два с половиной года после аварии, летом 2021, а тогда, в феврале 2019, прочитав публикацию, я сделала несколько перепостов, написала слова поддержки, перечислила посильную мне денежную сумму на счет Юры, потому что и создавался пост с целью оказания помощи Роме и его семье, и решила подождать. Внутренний голос подсказывал мне, что сейчас им помогут многие, потому что на данный момент все под большим впечатлением от произошедшего. А вот потом…когда эмоции улягутся, а помощь все равно будет нужна…К тому же, на тот момент, я сама была в очень тяжелом душевном состоянии, меня совершенно измотали отношения с мужем, его болезненная зависимость, одновременно с этим я помогала своему другу из коллектива Майорова, у которого во время гастролей обострились старые травмы. Тем не менее, я следила за публикациями Олега, за состоянием Ромы, его жены Олеси и младшей дочки Миланы, не могла сдержать слез, когда увидела Рому лежащего, после операции, сначала с забинтованной головой и в шейном корсете, слабого, с трудом размыкающего губы, с потухшими, потерявшими свою небесную ясность глазами, потом с обритой головой, с намазанными зеленкой шрамами на лбу и темени… Все это было очень тяжело. Тяжело совершенно незнакомому и далекому человеку, при этом я пыталась представить, что переживают и чувствуют его близкие люди: жена, дочки, брат Юра, родители… Как они пытаются осознать и вместить в свою, новую теперь жизнь физически и душевно тяжелое состояние мужа, отца, брата, сына. Как заново им нужно учиться жить. Жить без любимой работы, без привычного образа жизни, без цирка. Я много лет дружу с цирковыми артистами и давно поняла, что значит для них работа в цирке. Как трудно и энергозатратно они уходят из него, когда приходит к тому срок. Как тяжело привыкают жить вне 13 метров. Так вот семье Кириленко нужно было привыкать не только к жизни вне цирка, но и к тому, что глава семьи теперь сам нуждается в уходе и поддержке. В тяжелых для восприятия, но вместе с тем обнадеживающих видео Рома благодарил всех, кто оказал ему моральную и материальную поддержку, в постах Олега Хотима сообщалось о том, что цирковым сообществом и просто отзывчивыми людьми собрано около 400 000 рублей на лечение и реабилитацию пострадавшей семьи… Чуть позже появились грустные сообщения о том, что Рома не чувствует ног, что при попытке сесть, теряет сознание… Потом публикации прекратились. Через год с небольшим Ромин друг и коллега Станислав Князьков сделал замечательную передачу «Несчастье нельзя поставить на паузу», которая и попалась мне на глаза именно тогда, когда я просила Всевышнего о том, чтобы он послал мне кого-нибудь или что-нибудь, чтобы укрепить в вере. Я не заметила передачу в момент выхода, поскольку именно тогда я еще не была готова к тому, чтобы помогать кому-то другому. Мне самой еще нужна была помощь. И эту помощь оказывали мне мои друзья и в значительной степени — духовный наставник, который вытащил меня из безысходности и отчаяния, вовремя нашел нужные слова поддержки, данной ему властью от Господа твердо и настойчиво запретил делать то, что мешало моему духовному становлению. Именно за год до знакомства с братьями Кириленко, я вынесла самый важный жизненный урок, что добро не бывает большим или маленьким, оно просто бесконечно, потому что рождает цепную реакцию добрых поступков, что у Господа нет других рук, кроме людских, что помочь можно не столько деньгами, сколько добрым словом, вниманием, а самое главное – молитвой и обращением к Господу. Но самое главное, нужно довериться Ему целиком и сказать:
— Господи, я вверяю себя Твоей воле. Вверяю своих детей, своего мужа… Помоги всем, за кого я молюсь каждый день! И если кто-то не верит в Тебя, помоги им уверовать! Если кто-то колеблется и сомневается, укрепи в вере!
В тот момент, когда я просила помощи для себя, Господь посчитал нужным послать мне тех, кто нуждался в помощи более, чем я. Потому что, помогая другим, спасаешься сам. Потому что Господь приходит к нам под видом людей, которые зовут на помощь и очень важно не пройти мимо.
…Итак 14 июля я начала искать информацию о том, что же происходит с Ромой и его семьей сейчас, и увидела передачу «Несчастье нельзя поставить на паузу», которая произвела на меня большое и двойственное впечатление. Начнем с того, что информация, факты, которые прозвучали в ней, были малоутешительны. Рома по-прежнему не чувствует ног, передвигается в инвалидной коляске, имеет первую группу инвалидности, которая никогда не станет рабочей. Его жена Олеся также страдает от последствий аварии, были две операции на костях таза, ходит она, слава Богу, сама, но травма дает о себе знать: беспокоят боли, также, как и Роме нужны курсы реабилитации и помощь. Факты были малоутешительны, но то, что Рома принял эту тяжелую ситуацию, смирился с ней, живет в этом состоянии и делает все возможное, чтобы улучшить его, продвинуться маленькими шажочками в сторону выздоровления, шутит о том, как он раньше не мог «даже сесть, а теперь ползает», не мог «отжаться на брусьях и миллиметра, а теперь появилась сила в руках и он может какое-то время удерживать свой вес», рождали в моей душе глубокое уважение и восхищение человеком, его стойкостью, жизнелюбием, упрямством, силой воли…Но даже сильным людям иногда нужна помощь, и передача была сделана именно для того, чтобы рассказать и поддержать : потому что Ромина пенсия по инвалидности была мизерной, коляска — чужой, Российская Государственная Цирковая Компания, которой было отдано 25 лет Роминой жизни, обещала, но не помогала. Семья жила на пенсию Ромы, пенсию родителей Олеси, помогали родственники, друзья, и конечно же, брат Юра. А когда в конце передачи Рома начал благодарить всех, кто оказывал ему помощь ранее, и не смог сдержать слез, я заплакала вместе с ним. Потому что просить о помощи нелегко, принимать ее тоже нужно учиться, а благодарить искренне, от души умеет далеко не каждый. Рома умел, и это было важно для меня потому, что просить-принимать-благодарить могут только смиренные и сильные люди. Запали в душу Ромины слова о том, что ему очень не хочется, чтобы из-за его состояния страдал кто-то из близких. Сидя в инвалидной коляске, с поврежденным позвоночником, слабыми руками и ногами, он по-прежнему оставался главой семьи, нес ответственность за своих родных, любил их и делал все возможное, чтобы встать на ноги ради их благополучия и достойной жизни. Так передача, которую сделал о своем друге Станислав Князьков, сделал талантливо, по существу, а самое главное, с любовью к ближнему, стала для Ромы и многих других людей новой точкой отсчета.
…На следующий день я написала в ватсап Юре Кириленко и предложила помощь. C момента выхода передачи прошел год, и мне нужно было уточнить информацию по реквизитам, по состоянию Ромы. Я не знала, как и чем я буду помогать, на тот момент у меня практически не было денег, так как отпускные закончились, а работа начиналась только через три недели. Я не знала, что буду говорить, потому что, хоть я и имела достаточный опыт общения с тяжело больными детьми и с их психологически травмированными тяжелым состоянием ребенка родителями, я не имела опыта общения со взрослыми мужчинами, попавшими в такую трудную жизненную ситуацию, как Рома. Но я очень хотела помочь! Более того: внутренний голос говорил мне, что я делаю именно то, что должна делать в данный момент, я почти физически ощущала присутствие Господа рядом с собой, чувствовала его поддержку и силы. Юра перезвонил в тот же день. Может быть, он почувствовал то же самое? По разговору он понравился мне сразу. С ним было легко общаться, с первых же секунд мне показалось, что я знаю этого человека. Никакой натянутости из-за того, что мы не знакомы, никакой наигранности и скованности.
— Я подумал: зачем писать? Лучше сразу позвонить, — сказал Юра. И по голосу я поняла, что он улыбается.
Юра спросил, как меня зовут, чем я занимаюсь и откуда узнала про Рому? Сразу попросил называть его просто по имени. Я рассказала о себе, о своей работе, о том, что дружу с артистами цирка уже много лет, о передаче, которую увидела накануне и о впечатлении, которое она произвела на меня. Спросила, как Рома чувствует себя сейчас? Из рассказа Юры я поняла, что были и остаются проблемы с руками, что Рома только недавно начал держать ложку, пользоваться телефоном, хоть как-то, чуть-чуть обслуживать себя сам и что он по-прежнему не ходит.
— Вы знаете, — сказал Юра, — Ромка очень сильный!
И я поняла, что он очень любит брата, любит любым, что любовь эта безусловна и дорогого стоит, потому как разные братско-сестринские отношения встречались мне на протяжении жизни, далеко не нужно ходить за примером: в моем классе учится ребенок с генетическим заболеванием, про которого, когда тот родился, старший брат сказал, что лучше бы он не рождался вовсе, кстати, по сей день они так и не общаются. Поэтому, когда я услышала Юрины слова о брате, услышала, как он верит в Ромины силы и любое мало-мальское продвижение вперед, это еще больше укрепило меня в том, что в жизни семьи Кириленко и всех людей, которые впоследствии будут помогать им, происходит нечто очень важное и хорошее.
После разговора с Юрой я написала свой первый пост и разослала его людям, которые, как мне казалось, не останутся равнодушными. Среди них были мои цирковые друзья, некоторые из прихожан храма, родители моих учеников, просто друзья. Реакция была интересной и разной. Кто-то сразу ответил, что поможет и, не задумываясь, перечислил деньги. Кто-то начал уточнять информацию, интересуясь, не обман ли все это? Мол, много сейчас таких «криков о помощи и все нужно проверять» В ответ на этот вполне разумный довод, я разместила ссылку на передачу Станислава Князькова, написала о том, что пообщалась с Юрой Кириленко лично, и он подтвердил всю информацию. Ответил мне и Станислав Князьков, которому я написала в «Инстаграм», поблагодарил за отклик. Он дал мне телефон Ромы, чтобы я могла связаться с ним «для подстраховки», как выразился Стас. Но мое знакомство с Ромой состоялось позже, а пока люди, которым я посылала информацию, посоветовали мне разместить ее в общедоступных группах. Я решила, что они правы, и информация о Роме ушла в православные группы нашего храма: непосредственно в группу прихожан, в группу Воскресной школы, спустя три месяца в группу «Семейные ценности»
И опять же люди реагировали по-разному. Кто-то писал, что «Рома – взрослый человек и пусть выбирается из своей беды сам. Мол, мы помогаем только детям»
«Но ведь беда не щадит ни взрослых, ни детей» — говорила в ответ я.
-Он – верующий? — спрашивали меня.
-Если нет, то зачем помогать? Пусть сначала уверует, потому как такое тяжелое испытание послано ему Господом именно для этого.
-Во сколько лет уверовали вы? — парировала я, — мне было почти 40. И помогли мне люди, которые протянули руку помощи в трудную минуту, а потом привели в храм.
— Он из нашего храма? – интересовались третьи.
— Если нет, то и помогать не стоит. У нас своих нуждающихся полно!
Кстати, то же самое ответили мне в одной из благотворительных организаций Новосибирска. Мол, если не из города и области, то — нет. Помогаем только своим.
Мне не было обидно слушать подобные комментарии и ответы. Я понимала, что помощь – дело исключительно добровольное, что средства у всех разные, запас сил тоже, что нельзя помочь всем на свете, просто не хватит ресурсов. С другой стороны, Господь помогал всем, не зависимо от возраста, пола, национальности, вероисповедания, глубины падения и сложности ситуации. Он помогал по великой и бесконечной любви и учит нас тому же. Еще я поняла, что помогать человеку непросто, но очень радостно, что процесс этот требует больших душевных сил, потому что ты постоянно ищешь нужные, подходящие слова для того, кому помогаешь, для настоящих и потенциальных помощников, думаешь об этом человеке, молишься за него, переживаешь, он становится тебе близок, потому что ты вкладываешь в него все то лучшее, что в тебе есть, раскрываешься в этой помощи сам, возрастаешь в ней. Люди, которые не могли помочь материально, молились за Рому, передавали информацию по цепочке, которую впоследствии я назвала «цепочкой Доброты», неожиданно нашелся человек, который ездил по святым местам, я переслала ему имена Роминых родных, и в каждой такой паломнической поездке он подавал записку о здравии Романа и его семьи. Две недели с момента знакомства, я общалась с Юрой, писала ему слова поддержки для брата, которые он читал Роме, пока он проходил очередной курс реабилитации в институте Пирогова в Москве. Я рассказывала о своих учениках и их родителях, о том, как тяжело, но далеко небезрезультатно учатся дети с ограниченными возможностями здоровья; мне попадались в руки нужные книги, из которых я брала цитаты для Ромы и отправляла ему. Я не трогала вопросы веры, я очень боялась навредить, потому что вмешиваться в отношения Бога и человека недопустимо, человек сам должен прийти к этому. Единственное, что я себе позволила, это разговор с духовным отцом о происходящем: Я задала вопрос, который беспокоил некоторых волонтеров: не из-за профессии ли все это произошло? Мол, профессия артиста греховна по своей сути. На что батюшка ответил, что профессия здесь не при чем, в любой профессии есть соблазн согрешить, а то, что произошло с семьей Кириленко безусловно произошло по промыслу Божьему для того, чтобы семья пришла к вере.
— Господь не устраивал этой аварии, Он попустил ее. Попустил потому, что другого способа не было, — сказал мой духовный наставник.
После его слов мне вспомнился Ромин рассказ о том, как за два года до аварии, во время гастролей в Екатеринбурге, он почувствовал себя плохо: болела и кружилась голова, открылась рвота, а во время обследования было выявлено защемление сосудов шеи. То, что много лет он носил на себе брата и дочь дало вот такие печальные результаты. Хорошо, что эти симптомы возникли не во время работы, — думала я, — страшно представить, что бы произошло, если бы Рома, почувствовав головокружение, сорвался с мачты. То есть Господь уже тогда предупреждал Рому, говорил о том, что нужно взять паузу, но он, почему-то, не обратил на это должного внимания.
…Юра отвечал мне, благодарил за «мощную психологическую поддержку», писал, что от моих слов «к горлу постоянно подкатывает комок», пересылал скриншоты денежных переводов, просил передавать всем огромное спасибо за помощь. Я отправляла Юрины сообщения всем, кто помогал, говорила «спасибо» от имени братьев, от себя. А первого августа Юра позвонил и передал трубку Роме. Я услышала голос, очень похожий на Юрин: те же интонации, та же улыбка в них, только Рома немного смущался, оно и понятно – получать помощь от незнакомых людей всегда неожиданно и волнительно. Рома тепло благодарил меня, просил передавать самые добрые слова всем, кто помогал ему сейчас, немного рассказал о своем физическом состоянии. В разговоре встал вопрос о конкретной сумме, которая нужна для покупки инвалидной коляски. Рома и Юра сказали, что коляска должна быть изготовлена индивидуально, что оплатить ее обещал Росгосцирк, прозвучала большая сумма в 250 тысяч рублей.
-Ой, — растерялась я, — нам никогда не собрать так много!
— Что вы, — снова смущаясь ответил Рома, — я понимаю… Спасибо за то, что вообще помогаете!
После разговора с братьями я зашла в интернет и изучила всю информацию по инвалидным коляскам, цены на которые варьировалась от 15 до 400 тысяч рублей, мне также стало интересно: есть ли еще какие-нибудь способы получения безвозмездной материальной помощи? Оказалось, что существуют специальные сайты, на которых можно регистрироваться и оставлять заявки на конкретные суммы денег, предварительно описав всю трудность ситуации. До сих пор для меня остается загадкой, что это за сайты и как они работают? Я пробовала оставить заявку на одном из них, но как только я дошла до описания ситуации, программа сказала мне, что я ввожу недостаточное количество символов. Я описала ситуацию подробнее, и мне тут же ответили, что нужно сократить объем. Бесплатный сыр только в мышеловке, — подумала я, — и помочь могут только конкретные люди, пусть даже и незнакомые! Так помощь ближнему приносила не только радость и удовлетворение от содеянного, но и разочарование, отчаяние, усталость. Поэтому спустя три недели с момента знакомства с братьями я попросила всех, кто хочет помогать семье Кириленко на постоянной основе написать мне в личные сообщения. После единовременного разового сбора нужно было копить деньги на коляску с электроприводом и параллельно на курсы реабилитации. Постепенно я начинала понимать, что то, о чем я просила Господа не так давно, сбывалось со мной, сбывалось с теми, кто помогал, и, как оказалось позже, сбывалось с самим Ромой. Помогая другому человеку, ранее совсем незнакомому, мы становились сильнее, верили в силы друг друга, верили в помощь Господа, укреплялись в молитве, не имея никакой выгоды от этой помощи. В свою очередь Рома верил нам и тоже становился сильнее. До аварии он был крепок физически, теперь же становился крепок духовно.
…На мою просьбу отозвалось 5 человек, из них сложилась наша постоянная инициативная группа помощи, которой я предложила выбрать временной интервал для перечисления средств Роме и его семье. Остановились на ежемесячных перечислениях, для которых фиксировалось конкретное число, но не фиксировалась сумма: кто сколько может, кому сколько по силам. Одновременно с созданием нашей группы Станислав Князьков выложил в «Инстаграме» видео из центра реабилитации, которое назвал «постом магии и надежды». В нем Рома шел. Шел очень тяжело, с поддержкой, держась руками то за ходунки, то за перила. Ноги его были обмотаны специальными укрепляющими бинтами, стопы зафиксированы ими же. И если бы не фиксация, они бы обязательно провисали. Чуть позже, в разговоре с Ромой, я вспомнила это видео и спросила: часто ли ему удается так ходить? Рома ответил, что нет. Что это видео вообще лучший вариант таких «похождений», что для того, чтобы так идти, нужна большая предварительная подготовка и нужен кто-то, кто помогал бы ему: обматывал ноги, фиксировал стопы, помогал встать, держал ходунки, страховал его самого…Какая подготовка! — подумала я. Как много предварительных действий для того, чтобы сделать шаг!
После этого разговора с Ромой, каждое утро, просыпаясь, я благодарила Бога за то, что хожу. Я вспоминала, как после эпидуральной анестезии, которую мне делали во время одной из операций, я не чувствовала ног. Мозг посылал им сигналы, а они не отвечали на них.
— Пошевели правой ногой, согни левую, — говорила я себе, но дальше разговоров дело не шло! Ниже пояса тело вообще «не жило». Когда анестезия отошла, я попыталась встать. Ноги были ватные, слабые, подгибались подо мной, попытки подняться с кровати заканчивались ничем: я не чувствовала под собой опоры. Но в тот момент я понимала, что это временно, искусственно, что это просто следствие наркоза! Что через пару -тройку часов я буду прежней! Те непередаваемые ощущения остались со мной на всю жизнь, и вот теперь я общалась с человеком, который на протяжении 2,6 лет мечтает сделать то, что мы делаем, вообще не задумываясь: с началом дня спускаем ноги с кровати, чувствуем под собой опору и бежим, шагаем, ИДЕМ…
Что же происходит в твоей душе, Рома, с того момента, как произошла авария? Сколько всего ты передумал и почувствовал? Сколько боли пережил, какое отчаяние постиг, сколько маленьких кирпичиков положил в основание своей новой жизни? Мы мечтаем построить дом, съездить на море, купить новую машину, поменять работу, да мало ли о чем мечтает человек? А здесь просто желание ходить, отталкиваться от земли, чувствовать ее притяжение.
…В августе наша группа перечислила семье Кириленко небольшую сумму денег. А в сентябре Наташа и Сергей Митяевы, которые входили в группу, написали мне, что премию, которую дадут в ближайшее время Сергею на работе, они готовы пожертвовать на покупку Роминой коляски. Оставалось только ждать и молиться. Ни раз в процессе помощи Роме, я хотела обратиться к духовному отцу – настоятелю нашего храма и взять благословления на жертвенный ящик с необходимой информацией о Роме для сбора денег. Но меня удерживали два момента. Во-первых, батюшке для оказания такой помощи нужно будет обращаться за разрешением в Новосибирскую Епархию, что-то обязательно объяснять, потом отчитываться за потраченные деньги, а это значит, что нам придется требовать такого же отчета от семьи Кириленко. И второй момент – приход сам постоянно нуждался в деньгах. Поэтому мы молили о помощи и верили, что наше благое дело стоит на особом попечении Господа. И как оказалось, мы не ошиблись! 10 октября, накануне большого праздника – Покрова Пресвятой Богородицы – Наташа позвонила мне и сказала, что они прямо сейчас готовы перечислить Роману 80000 рублей! Первые несколько минут я просто сидела и пыталась осознать сей факт, соотнести его с тем, что я знала о семье Митяевых. А что я знала? Что семья многодетна: в ней 6 детей, от 2 до 8 лет, двое из которых приемные. Когда я задала вопрос: не нуждаются ли они сами в деньгах? Наташа просто ответила, что, конечно, сумма для них значительная и, может быть есть на что ее потратить, но…Роме эти деньги нужнее. Я понимала, что сейчас мне нужно найти какие-то очень правильные слова для того, чтобы объяснить это Роме. Придав своему голосу побольше уверенности, я набрала его номер и сообщила о ближайшем переводе. Я очень волновалась, чувствуя, что он может отказаться принять такую большую сумму от незнакомых людей. Сначала Рома растерялся, а придя в себя сказал, что «вряд ли сможет взять деньги». По голосу я также поняла, что он не верит в реальность происходящего. Осторожно подбирая слова, я убедила Рому в искренности наших желаний, сказала, что это Господь помогает руками конкретных людей, помогает через нас, и эти доводы как-то убедили и успокоили его. Так впервые мы заговорили о Боге. В течение получаса сумма была перечислена на карту Юре. Как тогда в передаче у Стаса, Рома благодарил меня, звонил Наташе и Сергею, а я сказала ему, что лучшей благодарностью станет для нас его молитва и по возможности – посещение храма.
Говоря слова благодарности Рома не сдерживал слез, его голос периодически срывался, мне самой было очень радостно и волнительно слышать такую реакцию, я понимала, что вот сейчас, в данный момент произошло очередное чудо, творимое Господом: преображение сразу нескольких людей, воплотивших в жизнь одну из основных заповедей «возлюби ближнего своего, как себя самого»
…Общаясь с братьями Кириленко, помогая им, искренне переживая и молясь об этой семье, я чувствовала, как меняется моя жизнь. Терпимее, внимательнее, добрее я становилась по отношению к своим родным и близким, а по отношению к себе требовательнее и спокойнее. Я все больше ценила то, что имею, училась благодарить за самые простые вещи, которые есть в моей жизни и которых я раньше не замечала. За то, что просто живу, за то, что хожу своими ногами, за то, что в моей семье все живы-здоровы, за то, что есть любимая работа и настоящие друзья. Параллельно с изменением отношения к себе и окружающим, я многому училась и многое узнавала. К примеру, узнала, как и с кем работают благотворительные фонды, стала непосредственным помощником одного из них, меня все больше интересовала тема реабилитации. Конечно, была она для меня уже не нова, но, все-таки по специфике своей профессии я больше была связана с детьми и занималась не Ре-абилитацией, но А-билитацией, то есть не возвращением к тому, что было до травмы, а развитием того, с чем ребенок родился. Познакомившись с Ромой, я поняла, что мне очень интересна реабилитация взрослых: их физическое и психологическое состояние, постепенное восстановление. В моей жизни появились новые люди, которые занимались этими же вопросами, могли поделиться своим опытом, переживаниями, достижениями, а это всегда ценно для того, кто искренне интересуется, пытается помочь и вникнуть.
Одновременно с открытием новых горизонтов, я пыталась разобраться в своих чувствах к семье Кириленко. Что за люди вошли в мою жизнь и внесли в нее столько нового и хорошего? Безусловно, чувства глубокого уважения, сердечной теплоты, восхищения и какой-то трогательной заботы наполняли мое отношению к ним. Ромино испытание, Ромино, на первый взгляд, несчастье обернулось испытанием не только для его семьи, но и для ранее незнакомых с ним и друг с другом людей. Стало испытанием на человеколюбие и верность, постепенно переросло из несчастья в поиск новых возможностей и неисчерпаемой энергии, потому что перестало быть испытанием одного и стало испытанием и трудом многих. Каждый вечер, молясь о своих родных, я молилась о ставшей близкой для меня и не только для меня семье Ромы.
— Помоги моему мужу исцелиться от пагубной привычки, а Роману встать на ноги, — просила я. И, хотя молитва была о разных людях, в сущности она была об одном и том же. Для Игоря я просила духовного исцеления, потому что, только впустив в свою жизнь Бога он сможет исправиться, для Ромы же физическое выздоровление было сродни духовному возрастанию.
…Через две недели после первого крупного перечисления мы отправили Роме еще 54000 рублей. Передавая наличные деньги, Наташа с удивлением говорила:
— Ты знаешь, Тоня, мы ведь давно хотели кому-нибудь помогать, но, чтобы помощь была обязательно адресной, а тут эта ситуация с Романом! Чудеса просто какие-то… И деньги сами собой появляются! Раньше такого не было!
Второй перевод большой суммы Рома воспринял гораздо спокойнее. В это время он гостил у брата в Твери, где плодотворно занимался собой: посещал спортзал, побывал на тренировке пара-легкоатлетов, «потаскал железо, потолкал ядро», как он сам выразился в очередном разговоре. Но самое главное, каждый день он ходил, как летом в центре реабилитации, потому что рядом был Юра и помогал ему.
-Называть мою ходьбу «ходьбой» пока сложно — писал мне в ватсап Рома
-Не сравнивай себя с тем, что было до аварии, — отвечала ему я, — лучше вспомни, какой ты был спустя несколько месяцев после нее и какие сейчас изменения!
-Да, — соглашался Рома, — продвижения вперед огромные!
Получив второй крупный перевод, добавив уже накопленное, в середине осени братья наконец-то заказали коляску! Я разослала эту новость всем, кто, начиная с июля месяца и до момента заказа инвалидной коляски, помогал Роме. Всем, кто, впустив чужую беду в свое сердце, переживал за него, молился и верил.
В это же время произошло еще одно важное событие именно в нашей семье. Мы с Игорем приняли решение об усыновлении ребенка. Эта тема поднималась у нас не раз, мы даже были гостевой семьей на Рождественские каникулы для мальчика из детского дома. Что касается меня, то мне окончательно стало понятно, что всю свою сознательную жизнь я шла именно к этому важному решению. В детстве я дружила с ребятами из системы, так как моя мама много лет работала в детском доме, мой папа с 7 лет воспитывался в интернате вместе со своим братом, именно в детском доме я впервые столкнулась с неврологически больными детьми и уже тогда, будучи ребенком, хотела помочь им. Затем был институт, знакомство с педагогом-новатором А.И. Бороздиным, постижение азов и трудностей коррекционной педагогики. За неполных 15 лет работы абилитологом, я научилась самому главному: принимать ребенка, взрослого, любого человека таким, какой он есть и работать, отталкиваясь от его индивидуальности. Просто и сложно одновременно, потому что это не только работа, это, если хотите, образ и основа жизни. Десять лет назад, побывав в роли гостевой семьи, мы поняли, что для принятия чужого ребенка не хватает опыта, недостаточно духовных и физических ресурсов, что пока нам будет очень сложно полюбить его. Теперь же ребенок, рожденный другими родителями, не воспринимался как чужой потому, что кровное родство перестало быть главенствующим. Основополагающим стало желание изменить хотя бы одну жизнь малыша из системы, стать для него полноценной семьей, стать родителями еще раз и в основе этого желания, опять же, лежала вера в лучшее, в промысел Божий, в то, что чужих детей не бывает и ребенок, которого мы возьмем, будет послан нам Господом. Мое знакомство с семьей Кириленко, и, как следствие дружба с семьей Сергея и Натальи Митяевых, их жертвенная помощь Роме, их отклик на мой призыв помогать постоянно, потому что процесс реабилитации не бывает быстрым, убедило меня в том, что пора принимать окончательное решение относительно принятия в свою семью еще одного ее члена. Наташа подробно рассказала мне о процессе усыновления и опекунства, рассказала о приемном сыне и дочке, об обучении в Школе приемных родителей, о радостях и трудностях приемной семьи. А когда на утренней службе в храме я взяла на руки четырехлетнего светлоголового Марка, и он обхватил меня, как маленький медвежонок всеми четырьмя лапками, я поняла, что собственно все – обратной дороги нет) И служба, и маленький Марк у меня на руках, и сон об этом, и моя первая осознанная паломническая поездка – все случилось именно в тот день, когда мы перевели Роме и Юре вторую сумму денег, и они заказали коляску для Ромы. Вот такие совпадения или, как там говорят – неслучайные случайности, за которые я бесконечно благодарна Тому, перед кем мы предстанем в конце своего трудного, но такого интересного, поучительного, трудоемкого жизненного пути.
…Иногда мне кажется, что вся наша помощь Роме, сама Ромина жизнь после аварии похожа на ту самую мачту, по которой ходили они с Юрой на протяжении 25 лет. Медленно, маленькими шажочками, удерживая баланс между опорой и пустотой, очень кропотливо и с большим терпением, вкладывая в свою работу все свое умение, любовь, физические и душевные силы братья Кириленко не знали, что самое главное восхождение еще впереди. И у этой истории, конечно же, будет продолжение…
Антонина Зайкова 14 июля – 4 декабря 2021 года.
Пояснения к тексту.
Эквилибристы – артисты циркового жанра, которые выступают, удерживая равновесие тела в самых трудных положениях и на самых неустойчивых предметах. Например, на шаре, проволоке, канате, мачте, пирамиде, шесте, вертикальной лестнице без креплений и т.д. Жанр сочетается с жонглированием и акробатикой.
Мачта – цирковой снаряд, вертикально укрепленная труба, шест или бамбук. Номера на М. вошли в репертуар европейских цирков в последней четверти 19 века. Наклонная мачта устанавливается под острым углом, в верхней точке имеет миниатюрную площадку, до которой нужно дойти.
Майоровы – группа акробатов-прыгунов. Руководитель – Игорь Александрович Майоров (род.1958) Заслуженный артист Российской Федерации (1994) После окончания ГУЦЭИ (1977) руководитель и исполнитель в номерах «Акробаты –прыгуны Майоровы», «Акробаты –прыгуны на пружинящей дорожке», «Веселые скоморохи». В 1988 году создал «Фольклорно-акробатический ансамбль «Русичи»
Коллектив «Сияние маленьких звезд» — единственная в мире цирковая группа, которая состоит исключительно из людей небольшого роста. Был создан в 30-х годах 20 века, но официально признан и принят в структуру «Союзгосцирка» в 1946 году – после успешного турне по линиям фронта и военным госпиталям. Несколько лет назад коллектив «Сияние маленьких звезд» прекратил свою работу. Компания «Росгосцирк» сочла его «незрелищным и неэффективным». Артисты коллектива не согласны с решением руководства. Да и зрители тоже.
Олег Хотим (род. 1975) – артист цирка, мастер спорта по спортивной гимнастике и акробатике, создатель множества цирковых номеров, лауреат и призер многих профессиональных конкурсов.
Станислав Князьков (род.1976) – артист цирка, клоун, жонглер. В 1997 году закончил училище циркового и эстрадного искусства (ГУЦЭИ) имени Румянцева (Карандаша) по специальности клоунада. С 1996 года вместе с Трифоновым Василием Викторовичем (род.1978) – артисты компании Росгосцирк в жанре клоунады – дуэт Vas and Stas. Создатель цикла передач «Записки Трубадура» на каналах «YouTube» и «Яндекс Дзен» Передача из этого цикла под названием «Несчастье нельзя поставить на паузу» вышла в эфир в апреле 2020 года.
Бороздин Алексей Иванович (29.03.1937 – 15.02.2021, Новосибирск, РФ)- заслуженный работник культуры РФ, ветеран труда, лауреат премии «Подвижник России», член Союза журналистов РФ, рыцарь Ордена «Мать Берегиня» (ЮНЕСКО), лауреат государственной премии Новосибирской области, известный педагог-новатор, основатель центра абилитационной педагогики для детей с тяжелыми нарушениями развития.
Абилитация – система лечебно-педагогических мероприятий, направленных на адаптацию к жизни ребенка с нарушениями развития.
Реабилитация – система медицинских, педагогических, психологических и иных видов мероприятий, направленных на максимально возможное восстановление или компенсацию нарушенных или полностью утраченных , в результате болезни или травмы функций организма, его трудоспособности.
ШПР – школа приемных или замещающих родителей. Подготовка граждан, желающих принять детей на воспитание в свою семью, которая является полномочием органа опеки и попечительства.
Помочь Роме:
Карта Сбербанк МИР
5469 3800 5843 6022
ROMAN KIRILENKO
Просим в наименовании платежа указывать «Благотворительное пожертвование»
Возникшие у Вас вопросы Вы можете задать автору рассказа по телефону: 8-913-385-38-55 (Антонина Зайкова)